`Эта жизнь была жадной, и я для нее годился... Подобно большинству, я был искателем, человеком действия, оппозиционером, а порой тупым скандалистом. Мне никогда не хватало времени хорошенько подумать, но я чувствовал, что инстинкт ведет меня верным путем. Я делил с другими оптимизм скитальца на тот счет, что... лучшие неизбежно доберутся до вершины. В то же самое время я разделял и мрачное подозрение, что жизнь, которую мы ведем, - безнадежное предприятие, а мы - всего лишь актеры, дурачащие сами себя в процессе бессмысленной одиссеи. Именно напряжение между двумя этими полюсами - неугомонным идеализмом с одной стороны и ощущением неминуемого рока с другой - и держало меня на ногах`.