Миазмы. Симптомы. Улики: запахи между медициной и моралью в русской культуре второй половины XIX века

Книга представляет из себя поток сознания автора, из которого ты не получаешь ни эстетического, ни мыслительного, ни познавательного удовольствия. Книга читается очень и очень тяжело, потому что написана псевдонаучным языком. Но, самое главное, остается глубокая обида за русский язык, который в книге унижается и уничтожается. Цитата "к этой проблематике обратились представители разных... наук, ..., в свою очередь инспирированных трудами", почему нельзя было написать по-русски "вдохновленных трудами"? Такие новые пседорусские слова читатель найдет на каждой странице. Далее, некорректное использование слов и терминов, что очень странно, учитывая, что автор указан как филолог: "Риторика санитарно-гигиенического дискурса доводила ситуацию до экстремума, укрупняя "санитарные безобразия",... тем самым... провоцируя общество на изменение привычных практик распределения внимания" или "пресса и медицинское сообщество отмечали благотворное влияние, оказанное эпидемией на представления о гигиене": почему экстремум, провоцируя и благотворное? Или "образованные профессионалы", это как? С точки зрения научной значимости данной работы: автор не разобрался в описываемом им вопросе: миазматическая теория возникновения болезней, т.е. этиологии, а не патогенеза, это абсолютно разные вещи; принципиальное отличие миазматической и контагиозной теорий заключается в том, что, если болезнь вызвана миазмами, то больной человек не заразен, а в книге все перемешано в кучу "казаки выставляли самочинные кордоны, чтобы обезопасить себя от беженцев, считавшихся переносчиками заразы" - только при контагиозной теории возникновения болезней человек считается заразным. Традиционно в русской культуре мы обращаемся друг к друг и называем человека по имени и отчеству, в книге используется имя и фамилия, но мы не говорим Сергей Боткин, мы говорим Сергей Петрович Боткин!!!