Курс психологии
Описание и характеристики
Курс психологии
Ивана Кедрова
Издаваемая Институтом философии человека при Петербургском университете имени Герцена серия «Забытые философы и философии» предполагает своей задачей возвращение в научный оборот тех авторов, чьи сочинения не просто утрачены для России, но и сохраняют те направления возможного развития науки, которые были отброшены в связи с научной модой или требованиями времени.
В этом издании мы публикуем «Курс психологии» Ивана Андреевича Кедрова (1811-1846(?)), которого по праву можно считать одним из основателей Ярославской школы психологии. Но об этом лучше написал прекрасный ярославский психолог Владимир Александрович Мазилов, статью которого о Кедрове мы прилагаем к этому изданию.
На мою долю остается сказать лишь о двух вещах. О связи Кедрова с Петербургом и его психологии.
Кедров был выпускником Санкт-Петербургской духовной академии. Он был выпущен в 1837 году со званием магистра, завершив XII-ый курс преобразованной в 1809-м году Академии. Учился он явно хорошо, поскольку попал в число двадцати лучших из 55 слушателей. Поэтому неудивительно, что уже через несколько лет он издает в Ярославле свой «Курс психологии».
Этот «Курс», как и все работы той поры, отчетливо направлен на решение двух задач: освоение мировой философской культуры и создание собственного, русского языка философствования.
Это значит, что он находился в общем философском потоке с выпускниками и преподавателями Академии, среди которых были Василий Николаевич Карпов, Федор Федорович Сидонский. Но как автор одного из самых ранних наших курсов психологии, Кедров, безусловно, стоит в одном ряду с Александром Ивановичем Галичем, Петром Семеновичем Авсеневым, Никифором Зубовским, Федором Александровичем Голубинским.
Их сочинения по русской философии и психологи войдут в следующие тома нашей серии.
Что важно для понимания труда Кедрова, как и всех остальных перечисленных мною мыслителей? То, что они пытаются сквозь труды немецких, французских и английских современников заглянуть в самые истоки философствования. Философская мода начала двадцатого века, отразившаяся в статье о Кедрове Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, считала, что его труд был компиляцией из германских философов.
Однако вчитайтесь в то, какие задачи устами Кедрова ставила перед собой русская философия той поры:
«С некоторых времен стало более появляться в нашем отечестве книг собственно философских. Это признак, что наступила пора нам заниматься фундаментальными науками».
Пришла нам пора заниматься фундаментальными науками! Вот что двигало Кедровым и тем поколением русских философов, которыми были заложены основы Русской науки о душе, утерянной с усилением психофизиологии уже в конце того же девятнадцатого века.
Но что понимал Кедров под фундаментальными науками? Первый же параграф его учебника показывает это:
«Психология есть наука, раскрывающая существенные свойства души человеческой и сил ее, изъясняющая взаимное отношение между способностями, показывающая причины многоразличных состояний душевных, равно как и условия и цель существования нашего на земле».
Научная мода сегодняшнего дня приучила психологов и философов к психологической слепоте в отношении всего, что поминает «душевные силы», потому что это означает, что речь действительно идет о душе. А души для «прогрессивного ученого» нет.
Между тем это именно та философская школа, которая была заложена Платоном в «Федре», «Государстве» и «Тимее», где впервые было заложено понятие трех основных частей души – желающей, яростной и думающей. И названы эти части были именно силами – дюнамис: эпитюметикон дюнамис, тюмоедес дюнамис и логистикон дюнамис. Именно они и были переведены на русский язык еще в стенах Славяно-греко-латинской академии до того времени не существовавшим словом «способности».
Эти основы были осмыслены и даже оспорены Аристотелем, однако сохранились в числе уже не трех, а шести сил, включая силу движения, силу порождения и силу роста. А в осмыслении сто
ID товара
2717590
Издательство
Роща
Год издания
2018
ISBN
978-5-604115-93-0, 978-5-6041159-3-0
Количество страниц
380
Размер
2.2x11.5x17.2
Тип обложки
Твёрдый переплёт
Тираж
500
Вес, г
300
Возрастные ограничения
12+
1 249 ₽
+ до 187 бонусов
Осталось мало
В магазины сети, бесплатно
СегодняАдреса магазинов
Другие способы доставки
Отзывы
15 бонусов
за полезный отзыв длиной от 300 символов
15 бонусов
если купили в интернет-магазине «Читай-город»
Оставьте отзыв и получите бонусы
Оставьте первый отзыв и получите за него бонусы.
Это поможет другим покупателям сделать правильный выбор.
4.7
Наступила нам пора…
Курс психологии
Ивана Кедрова
Издаваемая Институтом философии человека при Петербургском университете имени Герцена серия «Забытые философы и философии» предполагает своей задачей возвращение в научный оборот тех авторов, чьи сочинения не просто утрачены для России, но и сохраняют те направления возможного развития науки, которые были отброшены в связи с научной модой или требованиями времени.
В этом издании мы публикуем «Курс психологии» Ивана Андреевича Кедрова (1811-1846(?)), которого по праву можно считать одним из основателей Ярославской школы психологии. Но об этом лучше написал прекрасный ярославский психолог Владимир Александрович Мазилов, статью которого о Кедрове мы прилагаем к этому изданию.
На мою долю остается сказать лишь о двух вещах. О связи Кедрова с Петербургом и его психологии.
Кедров был выпускником Санкт-Петербургской духовной академии. Он был выпущен в 1837 году со званием магистра, завершив XII-ый курс преобразованной в 1809-м году Академии. Учился он явно хорошо, поскольку попал в число двадцати лучших из 55 слушателей. Поэтому неудивительно, что уже через несколько лет он издает в Ярославле свой «Курс психологии».
Этот «Курс», как и все работы той поры, отчетливо направлен на решение двух задач: освоение мировой философской культуры и создание собственного, русского языка философствования.
Это значит, что он находился в общем философском потоке с выпускниками и преподавателями Академии, среди которых были Василий Николаевич Карпов, Федор Федорович Сидонский. Но как автор одного из самых ранних наших курсов психологии, Кедров, безусловно, стоит в одном ряду с Александром Ивановичем Галичем, Петром Семеновичем Авсеневым, Никифором Зубовским, Федором Александровичем Голубинским.
Их сочинения по русской философии и психологи войдут в следующие тома нашей серии.
Что важно для понимания труда Кедрова, как и всех остальных перечисленных мною мыслителей? То, что они пытаются сквозь труды немецких, французских и английских современников заглянуть в самые истоки философствования. Философская мода начала двадцатого века, отразившаяся в статье о Кедрове Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, считала, что его труд был компиляцией из германских философов.
Однако вчитайтесь в то, какие задачи устами Кедрова ставила перед собой русская философия той поры:
«С некоторых времен стало более появляться в нашем отечестве книг собственно философских. Это признак, что наступила пора нам заниматься фундаментальными науками».
Пришла нам пора заниматься фундаментальными науками! Вот что двигало Кедровым и тем поколением русских философов, которыми были заложены основы Русской науки о душе, утерянной с усилением психофизиологии уже в конце того же девятнадцатого века.
Но что понимал Кедров под фундаментальными науками? Первый же параграф его учебника показывает это:
«Психология есть наука, раскрывающая существенные свойства души человеческой и сил ее, изъясняющая взаимное отношение между способностями, показывающая причины многоразличных состояний душевных, равно как и условия и цель существования нашего на земле».
Научная мода сегодняшнего дня приучила психологов и философов к психологической слепоте в отношении всего, что поминает «душевные силы», потому что это означает, что речь действительно идет о душе. А души для «прогрессивного ученого» нет.
Между тем это именно та философская школа, которая была заложена Платоном в «Федре», «Государстве» и «Тимее», где впервые было заложено понятие трех основных частей души – желающей, яростной и думающей. И названы эти части были именно силами – дюнамис: эпитюметикон дюнамис, тюмоедес дюнамис и логистикон дюнамис. Именно они и были переведены на русский язык еще в стенах Славяно-греко-латинской академии до того времени не существовавшим словом «способности».
Эти основы были осмыслены и даже оспорены Аристотелем, однако сохранились в числе уже не трех, а шести сил, включая силу движения, силу порождения и силу роста. А в осмыслении сто
Курс психологии
Ивана Кедрова
Издаваемая Институтом философии человека при Петербургском университете имени Герцена серия «Забытые философы и философии» предполагает своей задачей возвращение в научный оборот тех авторов, чьи сочинения не просто утрачены для России, но и сохраняют те направления возможного развития науки, которые были отброшены в связи с научной модой или требованиями времени.
В этом издании мы публикуем «Курс психологии» Ивана Андреевича Кедрова (1811-1846(?)), которого по праву можно считать одним из основателей Ярославской школы психологии. Но об этом лучше написал прекрасный ярославский психолог Владимир Александрович Мазилов, статью которого о Кедрове мы прилагаем к этому изданию.
На мою долю остается сказать лишь о двух вещах. О связи Кедрова с Петербургом и его психологии.
Кедров был выпускником Санкт-Петербургской духовной академии. Он был выпущен в 1837 году со званием магистра, завершив XII-ый курс преобразованной в 1809-м году Академии. Учился он явно хорошо, поскольку попал в число двадцати лучших из 55 слушателей. Поэтому неудивительно, что уже через несколько лет он издает в Ярославле свой «Курс психологии».
Этот «Курс», как и все работы той поры, отчетливо направлен на решение двух задач: освоение мировой философской культуры и создание собственного, русского языка философствования.
Это значит, что он находился в общем философском потоке с выпускниками и преподавателями Академии, среди которых были Василий Николаевич Карпов, Федор Федорович Сидонский. Но как автор одного из самых ранних наших курсов психологии, Кедров, безусловно, стоит в одном ряду с Александром Ивановичем Галичем, Петром Семеновичем Авсеневым, Никифором Зубовским, Федором Александровичем Голубинским.
Их сочинения по русской философии и психологи войдут в следующие тома нашей серии.
Что важно для понимания труда Кедрова, как и всех остальных перечисленных мною мыслителей? То, что они пытаются сквозь труды немецких, французских и английских современников заглянуть в самые истоки философствования. Философская мода начала двадцатого века, отразившаяся в статье о Кедрове Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, считала, что его труд был компиляцией из германских философов.
Однако вчитайтесь в то, какие задачи устами Кедрова ставила перед собой русская философия той поры:
«С некоторых времен стало более появляться в нашем отечестве книг собственно философских. Это признак, что наступила пора нам заниматься фундаментальными науками».
Пришла нам пора заниматься фундаментальными науками! Вот что двигало Кедровым и тем поколением русских философов, которыми были заложены основы Русской науки о душе, утерянной с усилением психофизиологии уже в конце того же девятнадцатого века.
Но что понимал Кедров под фундаментальными науками? Первый же параграф его учебника показывает это:
«Психология есть наука, раскрывающая существенные свойства души человеческой и сил ее, изъясняющая взаимное отношение между способностями, показывающая причины многоразличных состояний душевных, равно как и условия и цель существования нашего на земле».
Научная мода сегодняшнего дня приучила психологов и философов к психологической слепоте в отношении всего, что поминает «душевные силы», потому что это означает, что речь действительно идет о душе. А души для «прогрессивного ученого» нет.
Между тем это именно та философская школа, которая была заложена Платоном в «Федре», «Государстве» и «Тимее», где впервые было заложено понятие трех основных частей души – желающей, яростной и думающей. И названы эти части были именно силами – дюнамис: эпитюметикон дюнамис, тюмоедес дюнамис и логистикон дюнамис. Именно они и были переведены на русский язык еще в стенах Славяно-греко-латинской академии до того времени не существовавшим словом «способности».
Эти основы были осмыслены и даже оспорены Аристотелем, однако сохранились в числе уже не трех, а шести сил, включая силу движения, силу порождения и силу роста. А в осмыслении сто