У Иванова распадается само мироздание. Искусство, все более сходствуя с «отбросами бытия», становится не¬возможным. Вместо любви выступают ее бессмысленные суррогаты, вместо людей живых действуют мертвые. Не¬даром западные критики усмотрели в его «Распаде атома» предчувствие экзистенциальных настроений: ценности прежнего мира обесцениваются и опошляются, сон со¬седствует с явью и уже мало кому удается отличить истину от лжи. И в этой распадающейся вселенной Иванова скорость тьмы, несущей смерть, противополагается Эйнштейновой скорости света. .