Насколько верна оценка ситуации в Новгородской области перед отставкой М. Прусака как требующей неотложного вмешательства федеральной власти? Правда ли то, что активность и масштаб деятельности одной из организованных преступных групп области стали носить характер публичной альтернативной власти, нередко более сильной, чем официальная областная администрация? Если это так, каковы были механизмы и особенности формирования и функционирования этой группы? Правомерно ли сравнение Новгорода времен М. Прусака с Чикаго 1920-х годов? Именно на эти вопросы отвечает издание.