Не счесть противоречивых — но странно устойчивых психологических фантазий о ребенке. Он уязвим и чувствителен, ему легко нанести травму; он жесток и необуздан, его нужно контролировать; он нуждается в безусловной любви, в ч¨етких границах и творческой свободе.
Охваченные беспокойством, мы запираем ребенка в «детском» мире —
особая одежда, игрушки, книги, комнаты, специалисты, развлечения; но эта фантасмагория служит одной цели: заглушить плач брошенного ребенка, живого человека, разлуч¨енного с настоящей жизнью его семьи.
Юнгианский аналитик Джеймс Хиллман показывает, что пользу из такой фантазии извлекают лишь сами терапевты — ведь, много лет адаптируясь к искусственному миру, че