Книги каких русских писателей любят иностранцы

С 2018 года я веду YouTube-канал «Книжный чел» и одноимённый видеоподкаст, гостями которого становились писатели, учёные, музыканты, предприниматели, философы диапазоном от Ирины Хакамады и Леонида Парфёнова до Фредерика Бегбедера и Оскара Хартманна.

Каждого из гостей шоу «Книжный чел» я дотошно расспрашивал о его или её любимых книгах и о том, какие произведения повлияли на гостя и его художественный вкус, жизненные ориентиры и философию. И за сотни записанных подкастов заметил много интересных закономерностей.

Сегодня поговорим о том, какие книги русских писателей чаще всего называют иностранцы, которых я зову в гости, и почему это случается.

Толстой или Достоевский?

Эти два имени с огромным отрывом лидируют по числу упоминаний. Например, Фредерик Бегбедер (французский писатель, автор «99 франков» и других известных на весь мир книг), обсуждая со мной тренды развития современного общества, заявил: «для меня написание, издание и чтение литературы – форма сопротивления. Это делает тебя умнее, заставляет запоминать историю, заставляет уважать умы великих гениев, живших до нас. И это то, что делает человечество интересным: слушать советы людей, которые были до нас. Прочтение Толстого – это форма противостояния ускоряющемуся безумию, и даже, в каком-то роде, глупости».

При этом тот же Бегбедер заявил, что, несмотря на своё восхищение Толстым, между ним и Достоевским сделает выбор в пользу последнего:

«Его вселенная, его противоречия, парадокс влечения к Богу и чувства вины за слабость и грязь человеческого бытия. Этот парадокс, противоречия больше трогают меня. Но я восхищаюсь Толстым, как и любой писатель. Любой, кто зовёт себя писателем, должен поклоняться Толстому. Но всё же Достоевский больше берёт меня за душу».

Одним из своих любимых писателей назвал Достоевского ещё один мой гость, американский философ Питер Сингер, которого журнал Time назвал самым влиятельным из ныне живущих философов. «Братья Карамазовы» – рекомендация Сингера в ответ на мой вопрос о лучших книгах по философии, наряду с великими философскими трактатами мудрецов прошлого. Неудивительно: сложно преувеличить влияние Достоевского не только на литературу, но и на общественную мысль.

Интересно подошла к вопросу выбора между Толстым и Достоевским британская писательница и комедиантка Вив Гроскоп, автор книги «Саморазвитие по Толстому». Она рассказала, что впервые ей задал этот вопрос Борис Акунин, когда они вместе работали в жюри книжной премии Пушкинского дома, русского литературного клуба в Лондоне:

«Первое, что он мне сказал, даже до того, как поздороваться, был вопрос: «Вы в тусовке Достоевского или в тусовке Толстого?»…

Вообще это сложный вопрос, и любопытно, почему люди в принципе пытаются противопоставлять этих писателей. Очевидно, они совершенно разные. Может быть, когда люди спрашивают, в какой ты тусовке, Толстого или Достоевского, они на самом деле имеют в виду – оптимист ты или пессимист? Или, может быть, это вопрос об отношении к религии? Потому что можно сказать, что у Достоевского отношение к религии более конвенциональное, догматическое, в то время как Толстой относится к вере скорее философски, для него это духовный вопрос».

Вив в итоге признала, что она скорее находится «в тусовке Толстого», хотя и Достоевского очень любит. У меня похожие предпочтения. Но, безусловно, для глубокого понимания и русской, и мировой литературы, культуры и истории необходимо читать обоих авторов – без них современный мир был бы совсем иным и многие концепции бы даже не появились или появились бы намного позднее. Не случайно и по сей день многие творцы из самых разных сфер – от авторов сериалов вроде «Во все тяжкие» до разработчиков популярных видеоигр – отмечают, что вдохновлялись Достоевским или Толстым.

Кто ещё?

Фредерик Бегбедер, по собственному признанию, любит «разговаривать с мертвецами». Речь, естественно, о покойных великих писателях и о диалоге с ними через страницы их книг. Как заявил Бегбедер, «мертвецы часто приходят ко мне домой, и мы пьём с ними водку, пьём водку с Венедиктом Ерофеевым, конечно же».

Ерофеев и его поэма «Москва – Петушки», безусловно, легендарное произведение и для России, и для многих ценителей русской культуры за рубежом. Кажется, это наш ответ американским писателям-битникам вроде Берроуза и Керуака.

Многие гости моих выпусков признавались, что зачитываются книгами Набокова. С Вив Гроскоп у нас даже возник спор – она сказала, что считает его скорее представителем американской литературы, я же настаивал на том, что Набоков всё равно русский писатель – даже несмотря на то, что вторую половину своего творческого пути он писал на английском. Думаю, здесь важнее твоя идентичность и образ мышления, а не язык, на котором ты пишешь.

Других российских писателей за рубежом, увы, читает чаще всего небольшая прослойка населения – интеллектуалы, ценители литературы. Как сказала Вив Гроскоп о классических русских романах, «в Великобритании в те годы, когда я росла, в семидесятые и восьмидесятые, – восприятие было таким: что они очень тяжелые, неактуальные, непонятные, что их сложно читать – и что они доступны только самым умным людям, тебе нужно быть очень умным, если ты собираешься это читать, то есть буквально нужно быть академиком. А ещё считалось, что читать такие книги могут только те, кто знает русский – и может сравнить перевод с оригиналом. То есть препятствий было много. Я бы не сказала, что в нашем доме было принято читать такую литературу. И, может быть, это еще одно очень интересное отличие британской культуры от советской».

Если вы думали, что бы почитать из классики, чтобы приобщиться к великим вечным мудростям, можете начать со списка вышеупомянутых авторов. Если уж иностранцы от них в восторге, то нам доступно особое удовольствие читать их в оригинале, с пониманием большинства упомянутых в них отсылок и культурных реалий. Давайте ценить это!